В детстве и подростковом возрасте я почти не обращала внимания на свою внешность и особо за ней не следила. Поэтому мне сложно вспомнить, когда именно у меня начала расти грудь. Помню одно: в 12 лет я вдруг поняла, что мой бюст выглядит внушительнее, чем у двоюродной сестры, которая старше меня на 10 лет.
Тогда меня это даже обрадовало: говорят же, что большая грудь — это красиво. Значит, у меня все хорошо.
Это была середина 2000-х. Я не имела доступа к интернету, поэтому было сложно найти информацию про половое созревание и нормальный рост молочных желез в этот период. В принципе, мне и без этих знаний нормально жилось.
К тому же в те времена я была полной. Казалось, что грудь имеет такой размер еще и по этой причине. Поэтому меня совершенно не удивляло, что к 14 годам у меня был 4-й размер, а к 16-ти — уже полноценная «шестерка».
Я была безразлична к своей фигуре, но не мои одноклассники. Девчонки между собою сплетничали, что их бюст растет не так быстро, как у меня. А мальчики постоянно просили потрогать мою грудь. Случалось, что они даже пытались насильно потискать меня — но, повторюсь, я была крупной девушкой и не давала себя никому в обиду.
И все же это не избавляло меня от минут публичного позора на уроках физкультуры. Во время пробежек моя грудь подпрыгивала до подбородка!
Не буду говорить, как это больно, однако куда неприятнее было ловить на себе взгляды одноклассников, которые бесстыдно, прямо при учителе, отпускали в мой адрес двусмысленные шутки.
Те времена я помню плохо. Мне кажется, что мой мозг специально блокирует негативные школьные моменты — период, когда у меня почти не было друзей и молодого человека, которые могли бы меня поддержать.
Не на месте
Впервые я серьезно задумалась о своей внешности в 20 лет, после рождения дочери. Тогда из-за прибывающего молока моя грудь стала еще больше. Ладно, я смирилась со своим уже стандартным 6 размером, но теперь она стала просто необъятной!
Конечно, был один весомый плюс. Я стала носить бюстгальтеры для кормящих мам, которые отличаются большей размерной сеткой. В этом плане мне было намного комфортнее — раньше найти подходящее белье было огромной проблемой. Обычно я носила старомодные кружевные лифчики с конусовидной чашкой — наверняка вы видели такие у своих бабушек и мам.
И все же увеличившийся до гигантского 8-го размера бюст перечеркивает любое преимущество. Чтобы покормить дочь, мне нужно было просто положить ее на колени — вы только представьте себе, кроха доставала до моей груди с такого расстояния!
Впрочем, самостоятельно я кормила недолго. Через полтора месяца после рождения ребенка у меня развилась сильнейшая мастопатия. Как же я плакала и кричала от боли… Моя мама поддерживала меня, постоянно разминала грудь, но это все равно было пыткой. Поэтому после того, когда несколько дней подряд у меня не спадала высокая температура, а грудь стала каменной, я поняла, что больше не хочу иметь дело с молоком.
К счастью, дочери оно тоже не очень подошло — врачи обнаружили у нее непереносимость какого-то из компонентов моего молока.
«Слава богу», — подумала я тогда, ведь вдобавок ко всем радостям жизни мои соски стали выглядеть, как пожеванная жвачка, и постоянно кровоточили.
Требует жертв
После окончания вскармливания моя грудь не вернулась к привычной форме — наоборот, она ее окончательно потеряла. Теперь бюст уныло свисал чуть ли не до пупка, а кожа была покрыта растяжками — я опять попрошу вас визуализировать это для понимания критичности ситуации.
Сколько времени занимает у вас надеть бюстгальтер? Наверное, меньше 30 секунд — главное, сразу найти застежку и при необходимости отрегулировать бретели. У меня же каждое утро начиналось с длительного ритуала.
Сначала я просто надевала белье на свой торс и застегивала его, а дальше усиленно пыталась затолкнуть грудь в чашки, буквально складывая ее «гармошкой».
Сложно? Очень! А вечером, когда я раздевалась, то постоянно видела на теле множество красных воспаленных следов (а иногда и кровоподтеков) от бюстгальтера. Но на тот момент для меня это было нормой — по-другому я белье никогда не носила.
Вперед к переменам
Впрочем, у меня не было времени много думать о своей внешности. Через пару месяцев после родов начался учебный год в институте, и мне нужно было успевать ходить на пары, подрабатывать и сдавать экзамены. А примерно через два года я рассталась с отцом ребенка и сразу же вышла на работу. Какие уж тут новые бюстгальтеры или красивая одежда, когда нужно самой содержать дочь!
Несколько лет подряд я работала на износ. В те годы я даже не делала макияж и носила бесформенные балахоны в стиле Аллы Пугачевой.
Прошло целых три года, прежде чем я поняла, что пора что-то менять, и из забитой жизнью тетки в мои-то 24 превращаться в современную привлекательную девушку.
Я похудела на 20 килограммов, изменила прическу, стала регулярно баловать себя шопингом. Вскоре у меня начали появляться поклонники, но мне было очень сложно раскрепоститься перед ними.
Во время интимной близости я никогда не снимала бюстгальтер. Это было прямо-таки моим табу! Я не могла перебороть себя, потому что знала: это некрасиво, ужасно и лучше бы это никому и никогда не видеть. Хотя однажды я все-таки доверилась партнеру и полностью обнажилась. Конечно, он сказал, что со мной все в порядке, но я видела испуг и непонимание в его глазах, направленных на мою грудь. Вскоре после этого я начала активно изучать вопросы пластики.
Через тернии
Я просмотрела множество клиник и специалистов и остановила свой выбор на одном столичном хирурге. Однако меня ждало огромное разочарование — он оценил предстоящую операцию в 317 тысяч рублей.
Я видела много прайс-листов и знала, что уменьшение груди можно сделать и почти в два раза дешевле. Меня устраивал именно такой уровень цены — я понимала, как сложно мне будет отложить даже эти 180 тысяч рублей.
Я планировала серьезно снизить траты по всем категориям и даже начать передвигаться по Москве пешком — главное, я бы наконец стала себе нравиться.
Но 317 тысяч… У меня не было столько денег, даже если бы я опустошила все свои кредитные карты! Идти к более дешевому медику с сомнительной репутацией было опасно — кто знает, в какую копеечку обойдется лечение, если что-то пойдет не так?
Когда мне нарисовали эти 317 тысяч в прайсе, я вышла из клиники в истерике. Я разрыдалась прямо на глазах прохожих и начала звонить маме, чтобы выговориться.
По крупицам
Мама всегда негативно относилась к моему желанию уменьшить бюст. Она говорила: «Посмотри на меня — я всю жизнь живу с такой грудью, и ничего!» Она никогда не принимала мои аргументы насчет того, что ей уже под 60, а мне — всего 25 лет. Что в таком молодом возрасте, когда для этого есть возможности, ненормально мириться с «бидонами» и всеми проблемами, связанными с ними, — от постоянной боли в спине до невозможности подобрать нормальный гардероб.
Если бы не случилась моя истерика после консультации у пластического хирурга, мама и дальше бы считала, что я просто надумываю себе проблемы. И только в этот момент она поняла, что для меня это действительно важно.
Прошел год, прежде чем я накопила нужные средства. Настал день Х — момент, который навсегда изменил мою жизнь.
Как все прошло
В отличие от многих женщин, меня мало волновали подробности предстоящей операции. Некоторые десятилетиями не ложатся под нож из-за страха, что что-то пойдет не так — я уже через две недели после заключения договора обрела новую грудь.
Немного неловко признаться, но мне даже было все равно, что именно будет делать врач. Наш прием насчет операции длился от силы 10 минут — я соглашалась со всеми его словами и не задавала лишних вопросов. Казалось, что я и так все знала — прочитала кучу статей в интернете.
Кстати, я предлагала хирургу уменьшить мне грудь до «нулевого» размера — серьезно, я очень устала от бюста и не хотела его иметь вообще!
К счастью, он понял, насколько тяжело мое психологическое состояние, и настоял на том, чтобы сохранить стандартную «троечку».
Операция длилась долго, но прошла успешно. Я просто феерически отходила от наркоза — звонила всем знакомым, сообщала радостную новость и делилась планами на будущее. Особенно неловко из-за того, что тогда я позвонила и своему молодому человеку. Пригласила его сию минуту приехать ко мне, прямо в больничную палату, чтобы… заняться сексом. Теперь же я прекрасна и готова ко всему! Благо, вскоре мне дали успокоительное, и я забылась долгим сном.
Томительное ожидание
Уже на следующий день меня отпустили домой и дали указания на восстановительный период. Все это время вместо белья я должна была носить специальный бандаж и время от времени приходить на перевязки и приемы.
Пожалуй, самое сложное было как раз приехать на прием к врачу. В метро меня могли случайно задеть или толкнуть, но регулярно ездить в центр Москвы из спального района на такси мне было не по карману.
Я просила знакомого сопровождать меня в клинику. В общественном транспорте мы вставали близко друг к другу, чтобы меня никто не мог травмировать.
По сути, реабилитационный период не подразумевает под собой каких-то особенных задач. В течение полугода мне нельзя было заниматься спортом. Через пару месяцев я, конечно, снова начала тренироваться, но потихоньку и без фанатизма: приседала или делала «ножницы» — в общем, все возможные упражнения, которые не задействуют мышцы рук и торса. Желание поскорее прийти в форму стало моей главной целью.
Немало времени в эти томительные недели я провела, изучая сайты нижнего белья. Я мечтательно выбирала, что именно захочу носить в ближайшем будущем, откладывала деньги на понравившиеся модели и представляла, какой же я буду в них сексапильной. Иногда я просто подолгу стояла у зеркала без одежды. В отражении я видела свою новую грудь с еще незажившими швами.
Я плакала, но только потому, что была искренне счастлива после избавления от самого неприятного груза в своей жизни.
Что там, в будущем?
С момента операции прошло примерно полтора года. Конечно, это очень маленький срок для того, чтобы дать оценку проведенной процедуре. В целом, я всем безумно довольна. И все же в скором времени мне придется снова обратиться к своему пластическому хирургу. Под грудью, на месте одного из швов, у меня образовался неслабый рубец. Его удаление входит в стоимость проведенной операции, поэтому мне нужно просто выбрать время и заняться проблемой.
Кстати, могу сказать, что грудь вышла прекрасной, спору нет, но не идеальной. Во время операции врач отрезает соски (звучит это страшно, но все так и есть), а после, когда убирает все лишнее, пришивает их обратно. Мне кажется, что мне их пришили выше, чем положено. Говорят, что хирурги специально так делают, потому что со временем грудь может несколько видоизмениться и опуститься. Но все же из-за этого я до сих пор не могу носить открытые вещи — мне кажется, что в какой-то момент мой бюст может случайно оголиться.
Не исключаю, что через N-ное количество лет я снова сделаю пластическую операцию и даже вставлю маленькие импланты — грудь может снова начать расти или просто потерять упругость из-за гравитации.
Пока, конечно, я не хочу об этом думать, но лет через 10 вполне могу изменить свою точку зрения.
Когда мой хирург консультировал меня по вопросам, касаемым последствий операции, он уточнил, что у меня сохранится возможность кормить грудью. Тогда я отмахнулась, потому что больше никогда не хотела детей и, соответственно, никого кормить не планировала. Но сейчас понимаю: есть вероятность, что я изменю свое мнение лет через 5-7, жизнь — штука непредсказуемая.
Хотя, если честно, 99% из 100, что я больше никогда не захочу детей. Первый ребенок дался очень непросто и физически (кесарево), и морально — я бы не хотела пережить это еще раз.
Это смешно звучит, но все эти полтора года я уделяю груди не меньше внимания, чем дочери. Она — мой второй ребенок!
Ежедневно я осматриваю ее и мажу разными кремами и маслами. На тренировки я надеваю два спортивных лифчика сразу, чтобы грудь даже не думала двигаться. А еще я до сих пор сплю в послеоперационном бандаже. Этого не требуется делать, но я очень боюсь, что кожа вновь растянется.
Понимаю, многие подумают, что я зациклена на своей внешности. И все же лучше заботиться о красоте своей груди, нежели постоянно страдать из-за болей в спине и искривленной шеи, вжатой в плечи из-за тяжелой ноши и стеснения. Я стала другим, более счастливым и раскрепощенным человеком! Я могу надеть купальник, хотя раньше у меня его не было совсем, или покупать смелые вещи, облегающие фигуру. Я могу снять бюстгальтер во время секса. Я даже могу вновь отправиться на пробежку — и никто уже не будет надо мной смеяться, как раньше. Это ли не главное?
