Хигир начал доставать с полок письма, которые приходят ему отовсюду — с тех пор, как в одной радиопередаче он рассказал об этом своем открытии.
— Вот, например, такое письмо. «Нашему сыну муж выбрал имя Вячеслав еще до его рождения, в честь трагически погибшего любимого брата. Несчастья начали преследовать сына сразу же: сначала была тяжелая родовая травма, поражение нервной системы, когда ребенка несли из роддома, ручки и ножки пластом лежали вдоль тела. Потом с помощью массажа функции рук и ног восстановились. Сейчас сыну поставили диагноз невроз. В три года у него проявилась аллергия, в четыре он упал в детском саду и получил сильное сотрясение мозга. И это еще не все. Я уверена, что все несчастья с моим сыном происходят из-за того, что ребенку дали имя погибшего дяди».
— И что же теперь — переименовывать? — спрашиваю я.
— Конечно, — с жаром отвечает Хигир. — Только не надо пороть отсебятину! Делать это должен специалист, человек, который много лет занимается значением имен и их влиянием на характер. И, конечно, менять имя лучше не в пятьдесят лет, а как можно раньше. А вообще идеально давать правильное имя еще при рождении. Когда меня спрашивают, как назвать ребенка, я неделю хожу и подбираю имя по звучанию — так, чтобы оно соответствовало отчеству. Ведь пока ребенок не родился, его еще не назвали, но отчество-то у него уже есть! И оно непременно должно соответствовать имени. В противном случае получится искажение звукового ряда и ребенок не сможет благополучно развиваться. Разные имена несут в себе разную жизненную характеристику. Например, все Ивановичи — тугодумы, а потому имя маленькому Ивановичу надо подобрать живое, энергичное, чтобы уравновесить.
Я обращаю внимание и на то, будет ли имя подвергаться насмешкам. Это тоже может оказать негативное влияние на нервную систему ребенка. Многое зависит и от времени года. Появившимся на свет в марте, например, надо давать сильные имена, такие как Эдуард, Константин, Владлен, Станислав, потому что они рождаются слабыми, а их мамаши ранней весной страдают от авитаминоза. Есть имена, обладатели которых в детстве часто болеют: Игори, скажем, или Александры. А другие подвержены алкоголизму и наркомании. Все это приходится учитывать.
— А откуда вы знаете, что обладатели каких-то имен часто становятся алкоголиками?
— Я много лет сидел в архивах, изучал данные в отделениях милиции, в семейных консультациях, собирал статистику. И могу сказать, что самое криминальное имя, например, Сергей. Преступления чаще других совершают Александры, Владимиры. Среди Дмитриев много насильников.
Выводы Бориса Юрьевича меня впечатлили. Правда, смутило, что не все свои рассуждения он может научно объяснить. Оттого, видно, и метод его называют интуитивным или эмпирическим.
Однако кое с чем согласиться было трудно. Например, Борис Хигир считает, что в повседневной жизни нежелательно называть человека уменьшительными именами. И что ребенок сможет полноценно развиваться, если его величать полным именем, а в идеале — вообще по имени-отчеству. В противном случае снова происходит это загадочное «искажение звукового ряда». По мнению Хигира, людям, у которых имя не допускает уменьшительных модификаций, например Игорям или Олегам, все удается лучше: они более цельные, настойчивые, достигают в жизни больших высот.
Магия Олега: как обладатели одного мужского имени стали надеждой для женщин трудной судьбы
Возможно, это так и есть, но мне все-таки больше нравится теория о том, что большое количество уменьшительных имен, напротив, сказывается на ребенке положительно. Оно обогащает личность, учит человека шире смотреть на мир. Мне кажется, если бы меня звали не Сашей, Санькой, Шурой или Шушей, а исключительно Александрой Владимировной, то я бы и жизнь воспринимала значительно более одномерно.
Напоследок мы с Борисом Юрьевичем решили позвонить родителям восьмилетней девочки Наны (в прошлом — Даши). По словам Хигира, родители Наны поменяли ей имя несколько лет назад, так что результаты уже налицо. Папа девочки рассказал мне, что их дочка раньше росла сорванцом, играла с мальчишками да и колючая была — настоящий ежик, а теперь такая мягкая, женственная, даже брюки не хочет надевать: говорит, девочки такое не носят. И хотя я подумала, что нежелание носить брюки еще ничего не говорит о женственности, а из девчонок-сорванцов часто вырастают самые роскошные дамы, я порадовалась за семью Даши. Ведь перемена имени принесла им главное: внутреннюю убежденность в том, что дальше в жизни их дочери все пойдет хорошо.
А может, действительно: меняешь имя — становишься другим человеком? Вот была у меня знакомая девочка Ксюша Попова. Пошла она в актрисы и стала зачем-то зваться Антониной Зерцай (уверяла, что такова была фамилия ее мамы). Я не видела ее лет пять, а недавно встретила. Уверяю вас: это совершенно другой человек. Ну просто ничего общего!
