Когда Вайолетт Констанс Джессоп родилась, врачи отмерили ей всего пару месяцев жизни. Полгода — максимум, на что могли рассчитывать ее родители, ирландские эмигранты Уилльям Джессоп и Кэтрин Келли. Малышка стала девятым по счету ребенком в бедной семье, переехавшей в Аргентину, и тут же подхватила туберкулез. Лечение и даже предписанный врачами «покой» были не по карману ее родителям, и те смирились. Умрет, так умрет. Но, как ни странно, прощаться с жизнью эта девочка не собиралась. Прошел месяц, затем второй, а после — год. При очередном осмотре врачи развели руками: каким-то образом Вайолетт удалось выздороветь. С этого и началась ее по-диккенсовски удивительная история.
Отец Вайолетт уехал из Ирландии в голодные годы: он надеялся, что в Аргентине ему улыбнется удача и он сможет обеспечить многодетную семью хотя бы самым необходимым.
Единственное, что он умел и делал это хорошо, — пасти и разводить скот. Но таких эмигрантов, как он, было в то время очень много, а потому Уилльям Джессоп хватался за любую подработку, часто пропадал сутками и практически ничего не ел. Вайолетт не было 16, когда он умер. Кэтрин собрала чемоданы и на последние деньги купила билет до Англии. Пора возвращаться домой.
Устроились они бедно, денег вечно не хватало, а потому мать девятерых детей приняла единственное на тот момент верное решение: распределить малышей в школы пансионного типа. Правда, за настоящий пансион нужно выложить немалую сумму, а вот образовательные учреждения при монастырях плату не требовали — во всяком случае, не все. Так юная Вайолетт попала в христианскую школу при женском монастыре, а вместе с ней — младшая сестра.
Умная, сообразительная, спокойная и послушная, Вайолетт тут же очаровала и монахинь, и настоятельницу. Девушка не боялась тяжелой работы, охотно помогала другим послушницам, без труда запоминала священные тексты и, в общем и целом, не доставляла никаких проблем. Напротив, в свои 16 она производила впечатление состоявшейся женщины, так ловко она заботилась о младшей сестре, пока их мать была в разъездах.
Да, в то время Кэтрин Келли много путешествовала — она устроилась стюардессой на океанский лайнеры и практически все время проводила в плаваниях.
В начале XX века судоходное дело развивалось стремительно, а потому корабли всегда нуждались в новых членах экипажа — особенно выносливых. Особенно тех, кому нечего терять. Неизвестно, сообщила ли Кэтрин Келли о том, что на суше у нее осталось 10 детей. В момент собеседования ее заботило лишь одно — необходимость обеспечить семью хоть какими-то средствами к существованию. И если для того, чтобы ее дети не умерли с голоду, нужно 350 дней в году проводить в океане, она без раздумий бы согласилась.
Настоятельница полагала, что по завершении учебы Вайолетт примет обет и станет монахиней, но этого так и не произошло. Не потому, что девочка мечтала о светской жизни. Просто не сложилось: в конце обучения пришло известие о болезни матери. Из-за тяжелых условий труда Кэтрин ослабла, перестала справляться с работой, и ее «попросили». Вайолетт поняла, что не может целыми днями молиться в келье, зная, что ее матери и сестре нечего есть. Помогали ли им в тот период старшие братья и сестры — доподлинно неизвестно.
Как бы то ни было, после выхода из монастырской школы она прекрасно умела готовить, вести хозяйство, стирать одежду и белье, гладить, а также в случае необходимости могла оказать первую помощь и даже наложить швы на раны — монахини обучили девочек сестринскому делу.
Со столь специфическим образованием Вайолетт не знала, куда податься, а потому решила пойти пойти по стопам матери — и устроилась стюардессой.
В то время на борт принимали преимущественно женщин среднего возраста — достаточно опытных, чтобы не испугаться тяжелой работы, и достаточно поживших, чтобы не устроить во время плавания любовное приключение.
21-летнюю Вайолетт вряд ли бы приняли в штат, а потому перед собеседованием девушка проконсультировалась с матерью и по ее совету сделала себе старомодную прическу. Одежду и туфли она позаимствовала у лежачей Кэтрин, а из косметики нанесла на свое лицо лишь белила — убрать девичий румянец. В тот же день она была принята в экипаж лайнера «Ориноко».
Первая катастрофа в жизни Вайолетт случилась спустя два года. Тогда, в июне 1911-го, 23-летняя стюардесса взошла на борт трансатлантического судна «Олимпик». Капитан Эдвард Джон Смит был одним из лучших военных офицеров, а его помощниками стали молодые и амбициозные Уильям Макмастер Мердок и Чарльз Герберт Лайтоллер. Как затем написали газеты, из-за непредсказуемых и тяжелых погодных условий Атлантического океана «Олимпик» совершил неудачное маневрирование и столкнулся с крейсером «Хоук».
Эту версию современники приняли с недоверием: возможно, за этой неубедительной историей скрывалась иная — но эта информация, похоже, стала военной тайной. По крайней мере, в своих мемуарах Вайолетт Джессоп крайне сухо рассказала об этом случае. Да, в тот день юная стюардесса выжила, как выжили и все остальные, ведь из-за незначительного столкновения оба судна остались на плаву.
Вайолетт не слишком волновалась за свою жизнь. Монахини объяснили ей, что такое жизнь вечная и почему важно со смирением принимать все невзгоды.
Однако после того, как история «Олимпика» попала в прессу, сестры католического монастыря, где обучалась девушка, были напуганы. Одна старая ирландская монахиня подарила Вайолетт собственный перевод старой еврейской молитвы, которая, по воспоминаниям самой Джессоп, «защищала от стихии огня и воды». Именно эту записку со священными словами девушка сжимала в руках каждый вечер во время молитвы, и она же сопровождала ее на «Титанике».
Вайолетт не хотелось садиться на «Титаник», точную копию «Олимпика». История повторялась — даже капитан и помощники на борту были те же самые: Смит, Мердок и Лайтоллер. Джессоп не верила в приметы, но на душе кошки скреблись. И все же: платили хорошие деньги, да и отметка о службе на таком корабле могла пригодиться в будущем. После недолгих раздумий Вайолетт согласилась. 10 апреля 1912 девушка вместе с другими членами экипажа поднялась на «Титаник».
Нет, она не паниковала. Ни в тот момент, когда по всем палубам раздался сигнал тревоги, ни во время эвакуации пассажиров. Вместо этого она читала слова молитвы, переданной ей монахиней-ирландкой. Когда 14 апреля корабль столкнулся с айсбергом, Вайолетт вместе с соседкой по каюте (тоже стюардессой) уже спали. Узнав, что абсолютно всех пассажиров и членов экипажа просят подняться на верхнюю палубу, они вместе с напарницей без суеты оделись, собрали кое-какие вещи (молитва первым делом уместилась в нагрудном кармане Вайолетт) и отправились наверх.
По воспоминаниям Джессоп, на верхней палубе все было довольно спокойно. Никто не кричал, не бегал, ведь первое время мало кто понимал масштаб катастрофы.
Вроде как, необычное и весьма оригинальное развлечение — поздно вечером поднять сигнал тревоги на непотопляемом лайнере. Правда, когда началась тряска и скрежет, а корабль стал понемногу уходить под воду, посмеивающиеся джентльмены и заспанные дамы действительно встревожились. Началась давка. Никто не хотел спускаться на воду на спасательных лодках. «Подопытными кроликами» стали стюардессы.
По воспоминаниям Вайолетт, капитан судна приказал нескольким девушкам из обслуживающего персонала занять первую шлюпку под номером 16, чтобы показать дамам из высшего общества, что делать это абсолютно безопасно. Вайолетт вместе с остальными стюардессами покорно села на деревянную скамью лодки. Когда их головы практически скрылись за бортом «Титаника», какая-то женщина сунула Вайолетт ребенка, укутанного в одеяло. «Береги его», — только и услышала девушка.
Джессоп стала единственной выжившей, которая подтвердила: во время крушения «Титаника» оркестр корабля играл священные гимны, одним из которых стал «Ближе, Господь, к Тебе».
Вайолетт была спасена. Она крепко прижимала к себе ребенка, даже когда очутилась на суше. Там, в этой суете, какая-то женщина подошла к ней и едва ли не вырвала младенца. «Это мой», — только и сказала она. Вайолетт так и не узнала, что это была за женщина и чьего ребенка она спасла. Уже потом в голову закрались сомнения, почему же счастливая мать не обрадовалась встрече? И почему просто не сказала «спасибо»? Правда, спустя много лет уже престарелой Вайолетт позвонили с неизвестного номера. Когда та сняла трубку, некто сквозь смех спросил ее: «Это вы спасли ребенка с »Титаника»?». Когда Джессоп ответила утвердительно, на том конце телефонной линии сказали: «Этим ребенком был я». И положили трубку.
Вайолетт так и не удалось узнать, выжил ли младенец в ту ночь, чьим наследником он был и в чью семью затем попал (если попал). Да и телефонным хулиганам она поверила мало — это выглядело скорее насмешкой, издевательством, чем первой «встречей» со спасенным ребенком спустя много лет. Однако она не теряла надежды и верила, что с тем малышом из одеяла все в порядке.
Если вы думаете, что Джессоп спасовала и перестала работать стюардессой, то ошибаетесь. Оправившись после катастрофы, она вновь вернулась к морским путешествиям и как ни в чем не бывало трудилась на лайнерах и кораблях. Не останавливали ее ни погодные условия, ни экстремальные ситуации. Так, во время Первой мировой, Вайолетт Констанс Джессоп служила медсестрой на военном «Британнике», третьем близнеце «Олимпика».
Казалось бы, в третий раз «проклятье» такое судно не настигнет. Но не тут-то было. Во время плавания «Британник» подорвался на немецкой мине, и часть передних отсеков оказалась затоплена.
Капитан принял решение об эвакуации и спустил первые две спасательные лодки на воду. Среди тех, кому «посчастливилось» покинуть поврежденный корабль раньше всех, оказались стюардессы и медсестры, в число которых входила и Вайолетт.
Лишь когда обе лодки были опущены вниз, капитан корабля заявил об отмене приказа на эвакуацию — делать это было крайне опасно. Из-за повреждений «Британника» внизу, у носа корабля, появился настоящий водоворот. Лодки тут же стало утягивать под воду к винтам, которые продолжали работать на полных мощностях. Вайолетт была единственной, кому удалось выжить после этой спасательной операции. Она заметила, что происходит, и не теряя времени нырнула в воду. Уплыть далеко ей не удалось, и она сильно ударилась о киль судна. Как потом она напишет в своих мемуарах, ее жизнь спали густые волосы, которые она всегда собирала на затылке. Они смягчили удар и позволили ей остаться в сознании.
Правда, спустя несколько лет травма дала о себе знать: Джессоп одолели головные боли и, когда та обратилась к врачу, выяснилось, что она уже много лет ходит с трещиной в черепе.
До самой старости Вайолетт Джессоп проработала стюардессой: поднимаясь все выше по карьерной лестнице, в последние годы она обслуживала лайнеры для крайне обеспеченных людей и совершила пару кругосветных путешествий. По неподтвержденным сведениям, ей удалось выйти замуж за моряка, с которым познакомилась на работе. Правда, о том, завели они детей или нет, остается только догадываться. По крайней мере, официальных наследников у мисс Джессоп не числится.
Ее называли «Непотопляемой» и «Катастрофой» одновременно. Выжить на «Титанике» — либо божье благословение, либо дьявольское проклятье. Учитывая, как часто Вайолетт сопровождали неудачи, общество склонялось ко второму объяснению ее живучести. Сама стюардесса и медсестра на такие домыслы лишь улыбалась. Она по-прежнему оставалась верующей католичкой, по-прежнему часто посещала монастырь, в котором училась несколько лет после переезда, и вела очень скромную и тихую жизнь.
Выйдя на пенсию в 1950-м, Вайолетт переехала в Саффолк, в небольшое поселение Грэйт-Эшфилд, и занялась составлением мемуаров. Параллельно с этим ее друг Джон Мэкстоун-Грэм взялся за биографию «Непотопляемой». Эти книги, больше напоминающие приключенческие романы, до сих пор переиздаются по всему миру огромными тиражами, а исследователи «Титаника» считают личность Джессоп одной из самых загадочных. В чем ее секрет? Почему ей каждый раз удавалось выжить даже в самых экстремальных ситуациях? И как столь юная девушка сохранила самообладание, когда его теряли даже военные офицеры? К сожалению, ответы на эти вопросы так и не были найдены при жизни стюардессы. Не разгадали их и после.
Вайолетт Констанс Джессоп умерла в 1971-м году в возрасте 83 лет от сердечной недостаточности.
