Мастер и Зинаида: как молодая актриса стала роковой музой Мейерхольда

Личная жизнь великого режиссера Всеволода Мейерхольда (Карла-Теодора-Казимира Мейергольда) сложилась достаточно рано.

Когда ему еще только-только исполнилось 18 лет, он уже серьезно решил обзавестись семьей и жениться. Однако его отец, чистокровный немец и подданный Пруссии, открывший в Пензе винокуренный завод и обогатившийся на производстве водки, был категорически против брака своего сына с девушкой, чей отец когда-то в чем-то притеснил зажиточного купца. И разгорелись страсти, напоминавшие «Ромео и Джульетта» Шекспира.

Тем не менее, брак все же состоялся, хотя и произошло это событие спустя какое-то время, уже после кончины отца пензенского Ромео. Что касается самого Ромео, то он как бы в продолжение своего объявленного бунта поменял прусское подданство на российское, звучное имя Карл — на Всеволод, а фамилию Мейергольд — на Мейерхольд. И отказавшись от своей доли наследства, женился на давней возлюбленной — Олечке Мунт.

И нужно сказать, что первые годы их супружеской жизни, пожалуй, были для них самыми веселыми и беззаботными. Мейерхольд тогда, бросив Московский университет, на юридическом факультете которого он учился, и, записавшись в Московское филармоническое училище к Немировичу-Данченко, устраивал у себя на съемной квартире веселые вечеринки. Благо гулять было на что, ведь очарованный юным немцем Немирович пригласил его в зарождающийся тогда МХТ и положил ему впечатляющий для других актеров оклад — целых 115 рублей в месяц.

Однако счастливое время быстро закончилось: из-за каких-то совершенно несущественных обид Мейерхольд ушел из «престижного» по тем временам театра и на протяжении почти 20-ти лет вынужден был колесить по городам и весям. При этом он все реже выходит на сцену и серьезно пробует заняться режиссурой. Все эти 20 лет он прожил со своей женой, Ольгой Михайловной, родившей в браке трех дочерей и терпеливо переносившей все тяготы кочевой жизни своего мятущегося супруга.

Однако, как известно, седина в голову, бес — в ребро… Когда Мейерхольду исполнилось 47 лет, он отчаянно влюбился в очаровательную Зинаиду Райх, которая в то время была моложе режиссера на целых двадцать лет. Причем настолько, что сразу же предложил ей перейти к нему в театр актрисой. Что касается Райх, то это была женщина, которая еще вчера обреченно думала, что жизнь не удалась: позади остался неудачный брак с Есениным, который изменял этой красивой женщине направо и налево; его дикие загулы и побои; на руках у нее были двое детей (трехлетняя Танечка и годовалый Костя) от Есенина. И при этом никакой перспективы сделать хоть какую-то артистическую карьеру.

А тут ей сразу предлагают стать актрисой, да еще у достаточно известного режиссера. Естественно она не отказалась. Как не отказалась и выйти за Мейерхольда замуж, который, по уши влюбившись в Зину, быстренько развелся со своей первой, некогда обожаемой, супругой и буквально помешался на второй, отдавая ей главные роли своего театра. Но, думается, сама Зиночка вряд ли пылала ответными чувствами к Мастеру. Из ее воспоминаний следовало, что в муже ее раздражало все: и его наряд фронтовика, и его худоба, и белесые немецкие глаза, и неприятный смех… Поэтому она мечтала: как только Сева сделает из нее настоящую актрису, она непременно закрутит головокружительный роман с каким-нибудь красавцем, к примеру, с тем же Качаловым.

С этого момента для актеров трупы Мейерхольда начались тяжелые времена: главные роли доставались исключительно Зиночке (хотя она и не обладала особым талантом), на сцене высвечивалась исключительно фигура Зиночки (все остальные актеры в буквальном смысле слова оставались в тени)… К тому же с некоторых пор Мейерхольду стало казаться, что его коллеги по актерскому цеху плетут у него за спиной интриги и устраивают сговоры. В связи с этим обстоятельством он стал постоянно прерывать репетиции и буравить приязненным взглядом спины своих артистов. Более того, случалось, что Мейерхольд судился со своими актерами, причем по сущим пустякам.

Несмотря на признанный талант великого режиссера своего времени, Мейерхольд был не лишен некоторых довольно диких причуд. Так, например, когда его назначили наркомом зрелищ и увеселений, то режиссеру вдруг совершенно неожиданно пришла идея выпускать на сцену только пролетариев и крестьян — в свободное от их основной работы время, а профессиональных актеров попросту упразднить. Заменить билеты жетонами и раздавать их бесплатно. Не остался без изменений и его собственный театр: в нем он содрал с потолка лепнину, с лож — перила, на стенах развесил плакаты и лозунги, а зрителям прямо во время представления разрешил щелкать семечки и курить махорку.