Стереотип гласит: сильные женщины не плачут. По крайней мере, на людях. Поэтому особенно тревожно видеть, как плачет та, от которой этого никак не ожидаешь.
Когда я узнала, что ко мне в студию придет Надежда Бабкина, я думала, что эфир получится залихватским, как вышивка на русском народном костюме. Однако получилось наоборот: Надежда не столько смеялась, сколько плакала, снимая с души страшный груз, который накопился за долгие годы работы на сцене…
«Быть популярной, известной… Многим кажется, что у таких людей все зашибись. Друзья мои, это »зашибись» достается через боль…» — сказала Надежда.
Она не лукавила. Боли в ее жизни было, пожалуй, столько же, сколько концертов. И ведь не сказать, что это она, Бабкина, выбрала пение. Скорее пение выбрало ее, потому что Надежда с ранних лет обожала петь, особенно, если посмотреть на ее импровизированное выступление собиралась публика. Маленькая Надя одаривала каждого зрителя своей обезоруживающей улыбкой и пускалась в пляс. Конечно, она не знала, что ждет ее впереди. И хорошо, что не знала.
«Страшное дело — разрыв аорты. Сердце остановилось мгновенно. Смотрю — лежит синего цвета, и у него улыбка на лице…» — со слезами на глазах рассказывала Бабкина о близком человеке, смерть которого до сих пор причиняет ей дикую боль.
