Божена Рынска никогда не скрывала, что после их с Игорем Малашенко свадьбы, в семье настали непростые времена. Бывшая жена политтехнолога вела ожесточенную борьбу за имущество. Однако общественность и не предполагала, что дела настолько плохи. Оказалось, что Малашенко просто не выдержал давления и 25 февраля решил свести счеты с жизнью. Смерть Игоря подтвердили его коллеги, а вот Божена молчала.
Лишь в ночь на 26 февраля Рынска вышла на связь. В своем Фейсбуке писательница опубликовала несколько постов, отметив, что ей необходимо выговориться.
«Игорь лично мне говорил, что не собирается умирать еще месяца два назад. Плохо стало в ноябре. Он очень боялся суда и угроз», — написала вдова (орфография и пунктуация автора сохранены).
Божена отметила, что очень любила своего мужа и любит его до сих пор. «Я не знаю, как я буду жить без него. Мне незачем жить. Мы каждой черточкой души были дороги друг другу. У нас была большая любовь, огромная. Это была моя настоящая половинка, любовь моя. Если бы можно было все изменить, я бы целовала ему каждый пальчик, мое любимое мохнатое ушко, как я его называла», — продолжила Рынска.
Писательница обратилась к журналистам с просьбой оставить ее в покое. «Я прошу пожалеть меня, не пытаться охотиться за мной с телекамерами. Не надо добивать. Охотой на меня вы добьетесь только того, что покончу с собой и я. Я не хочу больше жить. Единственное, что меня может удержать, — у нас заморожены эмбрионы от него, и я могу продолжить борьбу за нашего ребенка. Пожалуйста, не охотьтесь за мной сейчас, не надо. Я убита, и я этого не переживу», — взмолилась безутешная вдова.
Божена подчеркнула, что они с супругом мечтали о нормальной жизни. Рынска была готова жить скромно — примерно на 2500 долларов в месяц.
«Больше Игорь мне не давал, я иногда пеняла, но на самом деле, мне хватало. Я наловчилась вещи продавать в Америке, и мне было окей», — призналась Божена.
Писательница вспомнила, как однажды обратилась к гадалке. «И она сразу сказала: »Так, никакой смерти у него не стоит. У вас будет долгий и очень счастливый брак. И ребенок у вас прямо вот на пороге». Надо сказать, что у нас суррогатная мать последовательно сбрасывала эмбрионы. Остались замороженные еще. Я перестала реагировать на гормональную терапию, и яйцеклетки у меня забирали в естественном цикле. Каждый месяц общий наркоз. И в последнее время были одни неудачи», — призналась Рынска.
В каждом новом посте Божена не переставала винить себя в произошедшем: «Если бы я проявила стойкость и каждое утро начинала с улыбки и с признания в любви, этого бы не случилось», «Мне не хватило ласкового тепла, чтобы объять его, чтобы каждый день его ласкать, говорить, что все будет хорошо, как он просил. Я ему честно признавалась, что я устала, очень устала, и у меня нет сил. Это моя вина, и мне ее всю жизнь нести. Я не уберегла горячо любимого и дорогого человека, стала срываться», «Мне надо было прекратить борьбу. И Игорь был бы жив».
Рынска призналась, что судебные разбирательства с бывшей женой и безразличие детей довели Малашенко до отчаяния. Он впал в глубочайшую депрессию, потерял сон, стал практически невменяемым. Копились бесконечные долги, суды при этом и не думали заканчиваться, а антидепрессанты больше не помогали. Божена призналась, что ее муж «неоднократно пугал суицидами, разговорами похоронными», но она всякий раз возвращала ему желание жить. Однако в этот раз не успела.
