Обо всех подробностях этого громкого дела и деталях побега девушки рассказали Womаn.ru.
Хазриева Хадижат (20 лет), ее троюродная сестра Патимат (18 лет) и две двоюродные — Газимагомедова Аминат (24 года) и Магомедова Патимат (20 лет).
В лучших традициях современного медиапространства — драма развернулась в режиме онлайн-трансляции с погранпункта «Верхний Ларс». Вот девушки, сбившиеся на одной скамейке, рассказывают, как над ними издевались в семье. Вот требуют выпустить их из России в Грузию. Следующие кадры: таможенники трясут бумагами, что на молодых дагестанках висят долги, вот появляется адвокат со справкой, что в должниках они не числятся.
Тогда пограничники ссылаются на решение руководства, назвав задержание фильтрационным мероприятием. И последний акт: сотрудники ОМОНа пытаются задержать адвоката сестер — Лейсан Маннапову, составив протокол о мелком хулиганстве.
Все эти долгие часы томительного ожидания девочки, отчаявшись уже добиться какой-то справедливости, рассказывали и рассказывали о своей жизни. Про то, что из дома без сопровождения, даже если тебе уже 18 лет, выходить нельзя.
Что сестры на себе испытали боль женского обрезания. Наживую, в кустарных условиях, ножницами.
Что школа — ненужная для женщины вообще вещь: сестрам дали окончить только шесть классов. А высшее образование, по мнению их родных, — страшное, развратное зло. Зачем оно им?!
Что побои за пропущенный намаз — это норма в жизни их села. Их, например, лупила за проспанную молитву мать. Что младшую Патимат должны были вот-вот выдать замуж за двоюродного брата. И никого из семьи не интересовали разговоры о том, что это самый настоящий инцест и что девушка не хочет выходить замуж за своего родственника. «Он хам, грязнуля и мне противен», — попыталась сопротивляться Патимат.
«Самая умная нашлась? Кто тебя спрашивает, хочешь ты или нет? Все так женятся, и ничего, прекрасно живут», — был ей ответ.
Сестры планировали побег в Грузию давно, но понимали, что Патимат как несовершеннолетнюю без разрешения от родных или без присутствия родителей за границу не выпустят. Все четверо терпеливо выжидали, когда ей исполнится 18. После дня рождения младшенькой стали втихаря собирать вещи и копить деньги.
Понимали ли они, какой будет скандал, если побег сорвется? Еще бы! Счастье будет, если не убьют. Их избивали и за меньшие провинности. Будущие беглянки также заранее обратились к правозащитникам из кризисного центра CK SOS — хотелось заручиться юридической поддержкой.
Девушки рассуждали так: если об их случае будут знать, вероятность, что родные «их найдут и закопают» после своевольного поступка сильно снижается. Плюс, предав их случай большой огласке, есть все-таки хоть какая-то вероятность вырваться. То, что названо, отбирает силу у властного.
Но на пути к свободе встала еще одна проблема. У младшей не было загранпаспорта. Оформлять документ в родном селе для Патимат — это верный способ привлечь к себе внимание, поэтому сестры приняли решение сначала сбежать в Москву, а здесь уже оформить родственнице документы. Все говорят, в столице легко затеряться.
Три месяца, пока оформлялся загранпаспорт младшей, они прятались в приюте. Даже на улицу выходить боялись, потому что везде камеры видеонаблюдения. Ночевали на полу, в спальниках. Пили чай с хлебом и маслом. Держались все время вместе. А тем временем родня подняла на уши всю республику: беглянок искали день и ночь. Бегство незамужних девушек — это позор на весь род, их нужно было возвращать срочно. Дело чести! Дошло до того, что мать Аминат под видом жертвы домашнего насилия и по чужому паспорту даже пыталась подселиться в этот приют. Не удалось.
И когда в конце октября сестер задержали на границе с Грузией, они не сомневались: пограничники ждут родственников. Причина только в этом.
«Нас просто убьют, — обреченно говорили журналистам девчонки. — Что такое убийство чести, мы знаем. Это не мифы. Конечно, не сразу, подождут, когда уляжется шумиха. Но убьют точно».
Спустя почти 8 часов причина задержания стала ясна уже всем: прямиком из Дагестана в Верхний Ларс приехали родственники. Мама одной из девушек и двоюродные братья. Их служители границы и ждали, как выяснилось. (Ну а что вы хотите, Северная Осетия — это тоже Кавказ. Здесь, видимо, законы гор, и понятие, что женщина чья-то собственность, тоже понимают). Девочки сбились в стайку и как мантру повторяли: «Мы не будем с вами разговаривать, мы не будем с вами разговаривать».
Страсти накалялись. На границу прибыл Тамерлан Цгоев, Уполномоченный по правам человека в Северной Осетии. Родня «дежурила» у здания погранзаставы… Но никаких очевидных и законных причин не выпускать сестер за пределы родины так никто предъявить и не смог.
Тем более пошла волна в прессе: о том, что четверых девушек незаконно удерживают на границе, уже писали все СМИ — пограничники сдались. Глубокой ночью «кавказских пленниц» выпустили из РФ. Последнее сообщение от них пришло из нейтральной полосы.
Было это 30 октября.
Корреспондент Womаn.ru связалась с девушками спустя 2 недели и узнала, как у них сейчас дела.
Если бы не свобода, мы бы умерли
— Видит бог, мы не хотели ничего рассказывать о нашей жизни дома, выносить все на публику… Мы просто хотели быть свободными. Но нам ничего не оставалось тогда на границе, — первое, о чем начали говорить сестры. — Сейчас это еще большее давление, но мы хотим сказать спасибо людям, которые поддерживали и поддерживают нас.
Сложно было решиться на побег?
— Очень! — отвечают хором.
Потом каждая по отдельности. Но все равно об одном и том же, по сути.
— Многие думают, что сбежать было легко. На самом деле это одна из самых сложных вещей в нашей жизни и самое важное решение, которое пришлось принять в таком юном возрасте.
— Знаете, это очень непросто: взять и оставить все прошлое. Ты столько лет жил там с этими людьми, а теперь тебе приходится покинуть не только свой дом, но и свою страну. Уехать в другую, потому что в этой тебя просто не понимают и не воспринимают всерьез.
— И потом, знаете, как было страшно… Когда оставалось пару дней до побега, я думала, а вдруг у них (родителей. — прим. ред.) будет инсульт? А вдруг с ними что-то случится? Стокгольмский синдром начал срабатывать, и я переживала за них. То есть я не думала о том, что я могу умереть. А у нас в планах было, если не удастся сбежать, совершить суицид всем вместе, это точно мы бы сделали. Но я думала тогда, что так, наверное, всем будет спокойнее (родителям. — ред.), а для нас просто закончится жизнь, и все. Мне это казалось даже лучшим выходом. И когда мы добрались до Москвы, первая наша мысль была, знаете какая? Надеемся, что никто не умер. Мы только об этом переживали.
— Да, последние дни перед побегом было совсем тяжело. Мы начали задумываться о том, что, возможно, все не так плохо. Было очень страшно уйти и не хотелось поступать так со всеми.
— Но это психологическое насилие каждодневное просто невозможно уже было переносить. Даже физически плохо было. Нам же ничего было нельзя, даже телефон в руки взять лишний раз. Мы хотели просто жить, ходить на работу, приходить домой, смотреть интернет. Ложиться спать, потом опять идти на работу. Ничего такого, никаких там мальчиков, гулянок, чего так боялись наши родственники.
— Ничего такого мы не хотели. Но нам даже учиться не разрешали. И чем старше мы становились, тем больше понимали, как это несправедливо. Почему мальчикам можно, а нам нельзя? Почему просто выйти погулять, если ты девушка, считается каким-то преступлением в нашем селе? Просто выйти из дома без сопровождения? А вдруг кто увидит, вдруг что подумает?
— И даже с этим, наверное, можно было бы смириться, если бы не каждодневные побои. У нас целая коллекция фото синяков и разбитых носов.
Побег. Удавшийся побег. Они до сих пор, кажется, не верят, что все удалось. Начинаешь спрашивать про мечты, про планы, про будущее, а девчонки все о своем.
— Самой главной мечтой был этот побег. Свобода. Просто засыпать и просыпаться, не думать ни о чем и не бояться. Хотелось бы просто спокойно и уверенно жить. Что насчет профессии, все это довольно сложно, время покажет.
— Пока еще рано говорить. Конечно, хотелось бы учиться, получить специальность.
— Я мечтаю стать тату-мастерицей. С детства люблю рисовать и думаю, это мое. А еще мечтаю выучить много языков, сколько получится. Верю, что это возможно.
— А я бы хотела помогать таким же людям, как и мы, у которых есть проблемы, которые хотят сбежать от насилия и почувствовать свободу.
— А так у нас огромные цели.
— Да, общие цели, к которым мы будем идти. Одна (побег) уже достигнута. Теперь стоят другие: быть свободными, успешными и вместе.
— Совершенно точно мы всю жизнь будем вместе, будем поддерживать друг друга. Все эти события, на самом деле, еще больше сближают, хотя, казалось бы, куда еще ближе. Спасибо, что выслушали нас!
Единственный вопрос, на который девушки не смогли ответить: готовы ли они будут спустя годы, став уже самостоятельными взрослыми женщинами, вернуться в родное село и увидеть родственников — тех людей, которые должны были защищать их от враждебного мира, но вместо этого стали их тюремщиками.
Они еще не пережили произошедшее. Где сейчас находятся сестры, они не говорят. Точно в Грузии, точно о них заботятся, но пока они не пришли в себя. Девчонки все еще под опекой правозащитников. Надо отметить, что грузины встретили сестер очень добродушно. Еще там, на границе, всех четверых накормили, напоили и обеспечили сопровождение до самого Тбилиси. Между тем родственники, которые стояли с другой стороны погранзаставы, пообещали журналистам, что добьются возвращения женщин на родину во что бы то ни стало.
«Та ситуация, в которую попали девушки из Дагестана, не укладывается ни в одни рамки сегодняшнего законодательства. Никакие обычаи не могут и не должны противоречить нормам права, — комментирует вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека, правозащитник Иван Мельников. — И да, ситуация, когда им не давали пересечь границу России, совершенно незаконна. Конституция гарантирует право каждого гражданина на свободу передвижения. И девушки имели полное право покинуть страну, если они этого хотели. Тем более что все они совершеннолетние.
Также возникает вопрос: где все эти годы были органы опеки? Если все, что рассказывают девушки про побои, обрезание, запрет на получение полного среднего образования и т. д. — правда, то это прямое нарушение всех правовых норм. Почему не реагировали правоохранительные органы?
На мой взгляд, эту историю нельзя спускать на тормозах, ей должны заинтересоваться сотрудники прокуратуры и инициировать проверку семей девушек».
Фото: Shutterstock/FOTODOM, AP/TASS, личный архив героинь
