Фильм «Золото Умальты» — уже третий фильм Андрея Богатырева, в котором вы играете, верно? Были «Красный призрак», «Легенда о самбо». Но до «Красного призрака» у вас был еще фильм «Собибор». Можно ли сказать, что именно «Красный призрак» сделал вас в России узнаваемым и популярным актером?
Вольфганг Черни: Думаю, можно сказать, да. «Собибор» был, конечно, тоже очень успешный фильм. Россия даже подавала его на «Оскар». Я играл там интересную роль, но не самую главную. Но это был интересный, очень сложный фильм. Потому что это еще настоящая история. Все было так, как вы видели в фильме, и даже хуже. Поэтому для меня это была очень трудная работа.
Что касается «Красного призрака», то Андрей позвонил мне и пригласил на пробы за два года до того, как начались съемки. Он рассказал, что проект классный, но роль была маленькая, неинтересная. Просто монстр, если честно. Я сказал: «Ребята, вы классные, проект классный, у меня есть некоторые идеи, как мы можем это сделать интересно… Потом мы обсуждали, не знаю, три, четыре раза, и стало совсем лучше!» И я сказал: «Хорошо, если так это будет, я буду с вами работать». У Андрея был вопрос, готов ли я бегать голым. «Во-первых, зачем?» — спросил я. Он сказал: «Потому что он был в бане». Хорошо, если он был в бане, все понятно. Если история понятна, я готов практически на все. Мы хотели начать снимать спустя год после первых проб, но это был уже март, и снега была очень мало в том году. А у нас абсолютно зимняя история. Решили, что ждем и снимаем через год. Я подумал: «Ну, хорошо, значит, ничего не будет». Потому что часто такое бывает, что отложенные съемки не заканчиваются съемками. Но тут действительно сняли. Была такая классная, творческая и добрая атмосфера! Это даже было так, что я уже думал, что это слишком классно: потому что там все были друзья, все были братья. Часто бывает, что если на съемках все хорошо, то результат бывает скучным.
Снимались, когда было –35 и сильный ветер, очень неприятно было, но все было видно в камере. Я сказал Андрею: «Это гениально, то, что мы здесь делаем, ты можешь быть как русский Тарантино!» Он сказал: «Нет-нет, я вообще не Тарантино, Тарантино — бог». А я сказал: «Для меня ты, твое искусство, как русский Тарантино.» Я очень горжусь, потому что я был первым, кто это сказал. Для меня это абсолютно правильно.
Исполнять роль Брауна было очень интересно. Потому что он просто как суперсолдат, ему эта идеология фашистов вообще не интересна. Он как солдат, он как спортсмен. Было очень интересно в таком стиле это играть. В конце большая дуэль между ним и красным призраком. С Шевченковым было очень классно работать, он профессионал. Все наши каскадерские трюки мы сами сделали. Надеюсь, это видно. Все было очень камерно, и спокойно, и очень-очень круто. Я очень рад, что сейчас такой успех, потому что сначала это было не ясно, что будет с фильмом, потому что премьера была летом, после нокдауна, в +35 градусов на улице никто не хотел в кино… Поэтому старт был не такой удачный. Но потом на платформах фильм нашел свою аудиторию. И сейчас я рад, что много людей видели и мне даже написали, что им нравится наша работа. Я горжусь, потому что для меня это как очень интересная странная комедия. И думаю, что это надо нам, честно говоря.
Фильму «Золото Умальты» повезло больше, в нем есть и любовная история, и приключения, и поиск золота. И съемки проходили не в мороз? Физически вам было проще?
Вольфганг Черни: Большая разница, да. Во-первых, это было летом, во-вторых, это была Карелия. Очень красиво. И уже было видно, что у Андрея сложились классная репутация и команда, они все профессионалами были, многих людей я уже знал, мы уже второй, а с кем-то даже в третий раз работали вместе. Это было… как большая семья. Андрей такой человек, он очень семейный, добрый, очень-очень-очень творческий. Он не только режиссер, но еще и мой друг. Люблю с ним работать, потому что он дает просто «место», свободу, делать, как ты хочешь. Если ему что-то не нравится, он скажет: «Нет, давай попробуем вот так», либо ему нравится: «Давай так». И мы идем дальше в эту сторону. Для актеров это важно и удобно. И, конечно, Карелия — это рай. Я помню, когда мы там снимались, все команды ушли в лес на поиск грибов. А через пять минут они вернулись с пакетами, полными грибов.
Вы играете американца. Не австрийца и не немца. Как вам? Каково вам было в «американской шкуре»? Как вы оцениваете своего персонажа? Он такой «джентльмен удачи» у вас, да?
Вольфганг Черни: Во-первых, это опять немного мужская история, конечно, потому что здесь путешествия, приключения, банды, золото, револьверы, пистолеты… Но мне нравится. Это опять жанровое кино. Андрей просто специалист этого кино. Он и его друзья придумали историю, как старый американский вестерн. Но сейчас это как истерн. У нас не индейцы, а тунгусы. И это очень хорошо работает. Все мои коллеги классные. Моя роль — Джек Китобой. Он туда попал более-менее случайно. У него не очень приятный характер. Но в фильме в принципе нет светлых людей, честно говоря. И он там тоже из-за золота, конечно. И, в конце концов, успеет он или не успеет… это вы сами посмотрите. Но он американец, да. Для меня разница была только в том, что он настоящий американский ковбой в этом сценарии. Я жил в Америке, я говорю на американском английском почти без акцента. Я знаю менталитет, культуру. Играть ковбоя в фильме Андрея — это кайф.
На «Красном призраке» вы с режиссером дорабатывали героя, а здесь у Джека есть какая-то история? Для чего он ищет золото, чего он хочет, почему идет на эту авантюру. Чтобы разбогатеть? Придумывали с Андреем?
Вольфганг Черни: Да, у меня целая история. Как он туда попал и другое. В фильме это широко не раскрывается, так как он не главный герой. Но, опять же, я сыграл, потому что это Андрей и это классный проект. Джеку нужно было золото, потому что он хотел вернуться в Америку, взять реванш, так сказать. Для меня его история была в том, что кто-то убил его жену, а он был пьян и не рядом с ней. Когда он узнал, он был на корабле и попал в Россию, на Дальний Восток. Услышав о золоте, он подумал, что это поможет ему вернуться в Америку.
Скажите, а как вам русские женщины?
Вольфганг Черни: Ну, моя жена русская, здесь даже нечего обсуждать. Ибо для меня русские женщины, конечно, самые красивые в мире и на планете. Они очень классные, жесткие, дисциплинированные. Одна из первых вещей, которую я услышал, когда попал в Россию… Кто-то мне сказал: «Россия — это страна строгих женщин. Потому что мужчины иногда очень громкие… БАМ, БАМ, БАМ. Что я могу? Я могу все, я самый крутой в мире. Но обычно люди, которые в бэкграунде, все делают, все решают, работают… это женщины». И для меня это было очень удивительно, потому что я узнал, что русские женщины все умеют. Обычно они очень молодые мамы. Часто, к сожалению, одни, и все равно все умеют. И для меня это… большой талант. Они очень классные, очень умные. Красивые и стильные. Ну, моя жена русская, я же знаю.
А она вам готовит русские блюда?
Вольфганг Черни: Да, конечно.
А что вы любите больше всего из русских блюд?
Вольфганг Черни: Мне очень нравится… Ну, иногда пельмени… Плов! Да, плов — очень круто. Что еще? Иногда борщ. Да. Блины, пельмени, борщ.
А вы научились что-то делать? Например, пельмени. Или блины для жены печете?
Вольфганг Черни: Я готовлю, я идеальный мужчина, я умею готовить. Мне это нравится даже, это же искусство. Но блины — это для меня не совсем только русское, потому что у нас тоже есть.
У вас намечен какой-то новый проект в России? Может быть, вы сказали кому-то из продюсеров «да»?
Вольфганг Черни: Нет, пока я жду. Есть разговоры о проектах, но сейчас я занят с американским проектом, который достаточно большой. Пока мы ждем. Спасибо вам.
Фото: пресс-служба
