Этот рейс должен был быть стандартным — 8 часов 35 минут полета, ТУ-104, 50 человек на борту. Непростыми были пассажиры — с военного аэродрома Пушкин во Владивосток вылетело все командование Тихоокеанским флотом, возвращавшееся с командных учений.
В 16:00 7 февраля 1981 года самолет оттолкнулся от посадочной полосы, но провел в воздухе всего 8 секунд. Получив крен на хвост, судно рухнуло на землю в 400 метрах от точки отрыва. Проведенная впоследствии экспертиза покажет, что крен самолета был таким большим, что ТУ-104 выполнил так называемый «крест в небе».
Учитывая, что рейс летел во Владивосток и топливные баки были полными, ударившийся о землю борт вспыхнул как спичка. Мгновенно начался сильный пожар. Даже если бы кто-то из пассажиров выжил после авиакатастрофы, выбраться из загоревшегося салона не представлялось возможным. Это была верная смерть.
Но все-таки один из пассажиров выжил — в снегу в 250 метрах от горящего остова ТУ-104 с переломанными костями и позвоночником пожарные нашли старшего лейтенанта Валентина Зубарева. Во время взлета он был в кабине пилота, но от мощного удара его выкинуло через носовой блистер. По дороге в больницу мужчина повторял: «Они кричали, так кричали!»
Зубарева не успели довезти до операционной. Он многочисленных травм он умер на пороге больницы.
Когда наверх сообщили о катастрофе, ЧП тут же засекретили. Одна из первых версий — причиной аварии стала диверсия.
Спецслужбы выдвинули конспирологическую теорию, что кто-то решил таким образом «одним махом» обезглавить все руководство Тихоокеанским флотом. И как ни прискорбно признавать, именно это и произошло.
На борту было 15 адмиралов и генералов, 12 капитанов первого ранга и полковников и сам командующий ТОФ Эмиль Спиридонов. Люди с большим военным стратегическим опытом, уникальными знаниями — их гибель буквально обескровила флот.
Чтобы понимать, насколько серьезной была эта потеря, приведем цифры: за годы Великой Отечественной войны весь советский флот потерял четырех адмиралов, еще шестеро умерли от болезней. Десять адмиралов за годы войны, а тут — шестнадцать в один день! Конечно, это похоже на диверсию, рассуждали спецы.
В разгаре была афганская война, американские авианосцы заполонили Тихий океан, и Дальний Восток в любой момент был готов к высадке зарубежного десанта. Разом убрать всю верхушку флота — отличный вариант начать захват врагом восточного побережья СССР.
Да вот только военный аэродром в Пушкине был особо охраняемым объектом — проникнуть туда постороннему не представлялось возможным. Спецпропуска, двойная проверка сотрудников, тщательно охраняемая территория — пронести взрывчатку на воздушный корабль могли разве что по воздуху, то есть никак.
Второй версией катастрофы стал саботаж. Дело в том, что среди погибших не оказалось начальника штаба Тихоокеанского флота Рудольфа Голосова — он в последний момент передумал лететь.
Допрошенный военный заявил, что планировал вернуться во Владивосток позже: у него в Ленинграде жила дочь от первого брака, он хотел с ней повидаться, поэтому купил билеты на рейс 4 днями позже. Мужчина заранее отпросился у начальства, а то не стало проводить это ни по каким документам. Версия саботажа тихо стухла.
А тем временем вскрылись новые подробности — на военном самолете с некоторыми адмиралами летели их супруги, что было строго запрещено инструкциями. С собой в полет жену взял сам адмирал Спиридонов, место для благоверной забронировал начальник снабжения Борис Макаренко. Также на борту ТУ-104 находилась жена первого секретаря Приморского райкома партии Тамара Ломакина и дочь контр-адмирала Екатерина Морева. Если честно, косвенно, но все же именно вторые половинки руководства Тихоокенского флота оказались виноваты в том, что самолет разбился.
Проанализировав вес, траекторию падения борта, эксперты пришли к выводу: ТУ-104 летел с огромным перевесом. И разбор завалов скоро прояснил, что это был за перевес — несколько мебельных гарнитуров (дефицит советского времени), которые адмиральские семьи купили в Ленинграде и везли домой.
Доставить их по суше было нереально, поэтому, скорее всего, супруги уговорили мужей провести их военным бортом. Также после разбора останков рейса были найдены обгоревшие рулоны типографской бумаги весом полтонны (еще один дефицит) — для газеты ТОФ.
Грузчики на допросе рассказали, что рулоны не стали закреплять в багажном отсеке — и не исключено, что при наборе высоте они покатились, сместив центр тяжести к хвосту. Такого поворота точно не ожидал командир судна, у которого сразу после взлета нос ТУ-104 резко задрался вверх, а аэродинамика дернула самолет вниз. Он даже не успел сориентироваться — все случилось в считаные секунды.
«Адмиралов могло спасти только одно: если они загрузили бы еще пару рулонов бумаги или пару-тройку мебельных гарнитуров, то самолет сел бы на хвост прямо на стоянке. Самолет — это как аптекарские весы», — прояснил позже анализирующий итоги трагедии военный летчик, генерал-лейтенант Виктор Сокерин.
По другой версии, на ТУ-104 случился обычный перегруз. Поскольку пассажиры были непростые, в момент взлета они разгуливали по передней части салона. Командир экипажа, подполковник Анатолий Инюшин, был опытным пилотом, он скорее всего пытался до взлета объяснить адмиралам, что гулять по салону нельзя, но те просто махнули рукой на «какого-то подполковника».
Всех погибших и их жен похоронили на Серафимовском кладбище в Ленинграде. Тихо, без помпы, чтобы не поднимать лишнего шума вокруг военной трагедии. На могильных плитах у всех военных есть надпись: «Погиб при исполнении служебных обязанностей».
После трагедии на аэродроме Пушкин командир военной части № 34233 полковник Яковлев лишился погон. Именно за его частью был закреплен «адмиральский» ТУ-104.
А после крушения военного борта в советской армии был разработан новый регламент, запрещающие высшим офицерам летать одним рейсом. Он существует до сих пор.
Фото: Созинов Виталий, Сверида И., Фотохроника ТАСС, Wikipedia
