Помните, как в Россию пришел Карнеги? Массовый психоз: пассажиры метро, продавцы супермаркетов, бабушки, исполнявшие роль секьюрити при входе в небогатые офисы и банки, — все читали его книжку «Как завоевывать друзей».
Теория доброжелательного американского классика несложна в применении. В России в свое время такую методику уже рекомендовали: неглупый юноша Молчалин — охваченному «мильоном терзаний» Чацкому, а также гибкий позвоночником Глумов — самому себе. В русском языке последователь Карнеги называется «подлиза».
Похоже, Карнеги сконцентрировал комический опыт наших родных российских подлиз в своем хладнокровном и бесконфликтном герое. В сочетании с сервильностью (тем самым настроем, когда и служить рад, и выслуживаться не тошно) у него есть и умение обратить неприятные черты окружающих себе на пользу. Он старается не портить жизнь людям, а в первую очередь — себе любимому.
Это интересно
Но… Беспрерывный контроль над ситуацией и собой страшно утомляет. Тем более что некоторые советы Карнеги не что иное, как настоящие кандалы: «Говорите с человеком о том, чего он хочет или о нем самом», «Имя человека — самый важный для него звук», «Поощряйте других говорить о самом себе», «Внушайте вашему собеседнику сознание его значительности», «Улыбайтесь». Если все время предаваться такому светскому общению, то жить-то когда? И, главное, как жить, если с тобой настоящим никто не знаком, и ты уверен, что никому не интересен?
Поняв, что теория Карнеги — это тиски, удавка, сбруя и шоры для человеческой природы, в начале 1950-х годов против нее поднял свой протест Эверетт Шостром. Он так и назвал свой труд: «Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор».
Следуя учению Карнеги, предупреждал Шостром, вы сужаете ваши действия и взгляды, поскольку вынуждены избегать риска: манипулятор ведь не должен сознаваться, что затянувшийся контакт на самом деле невыносим. Конечно, терпеливо внимать собеседнику, упоенно описывающему перенесенную операцию аппендицита, и мечтать, чтобы его еще и инсульт хватил, — небольшое удовольствие.
Возможно, соблюдение всего объема светских условностей и создаст вам репутацию человека, приятного во всех отношениях. Но подумайте сами: можно ли быть приятным во всех отношениях? Своего героя Шостром назвал «актуализатором». Актуализатор понимает, что каждый шаг навстречу новому человеку, чувству или факту — рискованный. Но, принимая такую «жизнь с азартом», он избавляется от основного невроза манипулятора: «А вдруг я не понравлюсь этому незнакомцу, и он меня обидит?» Шостром полагал, что основные эмоции общения — гнев, обида, страх, доверие и любовь. К последним двум приходят через отрицательные ощущения. Ссоры и депрессии — «та наждачная бумага, которой люди иногда царапают друг друга», в процессе притирки изливая раздражение и усталость, но не доводя себя до взрыва и раздвоения личности, которые грозят манипулятору.
Актуализатор отдает себе отчет в том, что не все в мире ему подходит и не всем подходит он сам. «Кому не знакомо чувство, когда мы отказываемся, например, идти на вечер, который нам неинтересен, или когда уклоняемся от разговора с человеком, который нам неприятен. Нам неловко, что мы не соблюдаем правил светского общения, и в то же время у каждого нормального человека периодически возникает сильнейшее нежелание вообще выходить из дома», — писал Шостром. В этом состоянии, по мнению создателя «Анти-Карнеги», человек вправе спокойно и открыто выразить свое нежелание куда-то тащиться, с кем-то общаться и улыбаться, улыбаться, улыбаться без конца… Только такое неотъемлемое право самому распоряжаться своим временем, выражением лица, общением дает свободу истинному актуализатору.
Действительно, с Эвереттом Шостромом трудно не согласиться. Но согласившись, надо учесть некоторые особенности, которым подвержены именно мы, славяне (за что и получили, похоже, характеристику «народа с загадочной душой»). Мы натуры пылкие, легко впадающие в полярные состояния: восторженного обожания и безграничного отчаяния. В последнем случае нас гнетет тоска и давит депрессия. Что ж, никто не вправе отнимать у человека его уныние. Но дело, видимо, не в самом отказе от общения, а в форме этого отказа. Если вообще ликвидировать чувство неловкости за собственную грубость, можно усвоить очень несимпатичную форму поведения. Репутация невежи и самовлюбленного болвана не украсит жизнь даже очень свободного, успешного и талантливого человека. Когда достигшая высокого положения особа грубо-надменно отказывается от разговора или хотя бы любезно-безразличной улыбки «в объектив», ее поведение кажется непрофессиональным. Ну и шел бы в лесники: там твоя нелюдимость в самый раз! Впрочем, так же неприятна вдохновенно исполняющая роль босса мелкая сошка.
Что выбрать? Как найти золотую середину между Карнеги и Шостромом, между манипулятором и актуализатором? Как почувствовать себя по-настоящему свободным человеком?
Наверное, можно делать что-то типа коктейля из разных рекомендаций психологов-социологов, чтобы не производить впечатления упертого дурака. Наверное, можно достичь большого мастерства в усовершенствовании рецептуры такого коктейля.
Но самая дорогая свобода — та, что приходит вместе с мудростью. Если разобраться, другой свободы просто нет и другого пути к ней, кроме как дорогой проб и ошибок, тоже нет. Но и эта дорога вместит всех идущих.
Фото: Getty Images
