С той минуты, как мы вошли в отделение, началась наша жизнь в новой реальности. Реальности, где царят капельницы, стерильность, запрет почти на все: еду, животных, растения, улицу, людей… И где как ни в одном другом месте ощущаешь рядом с собой смерть.
Сейчас я уже не помню, что говорила и как себя вела, но родные смотрели на меня с недоверием и даже опаской. Еще бы: только что у хорошей матери был здоровый ребенок, а теперь — рак. Это потом, сидя в ожидании результатов очередных анализов, я поняла, что все началось гораздо раньше, в конце осени.
Да, дочка жаловалась на недомогание, слабость, порой возникало кровотечение из носа, но я это связывала с нагрузкой в школе и занятиями с репетиторами.
Когда узнала диагноз Даши, во мне не осталось ничего, кроме страха. А еще боли, отчаяния, и этого повторяющегося без конца вопроса: «Почему? Почему именно мы?»
