Пауза почти в четверть века между альбомами, возможно, является признаком того, что новые песни нужны были музыкантам прямо как воздух. Лидер Pulp Джарвис Кокер меньше всего похож на человека, который хоть чем-то одержим, однако в начале лета его команда выпускает альбом, возвращается на музыкальную карусель и не боится головокружения.
Если сказать, что в лондонском BBC Radio Theatre во время недавнего промо-выступления Pulp царил ажиотаж, то можно лишь отчасти передать атмосферу мероприятия. Джарвис носился по сцене, пытался с переменным успехом перекричать небольшой, но до неприличия разогретый зал, а попавшие на шоу напоминали людей страшно голодных до музыки. И это в крайне сытом еще и в культурном отношении Лондоне. Можно сказать, получилась неплохая репетиция перед летним туром по британским аренам. И артисты, и публика в отличном тонусе.
Перезагрузка брит-попа идет прямо-таки ударными темпами. Suede, Stereophonics и Supergrass снова играют мускулами, Blur выпустили в 2023 году альбом, вызвавший плохо скрываемый восторг на тему «как это им удается», скандалы вокруг тура Oasis нарастают снежным комом, а билеты на концерты тают как снег в солнечную погоду. Участники Pulp после нескольких лет весьма успешного сбора урожая на летних фестивалях и в ностальгических турах намерены сыграть по-крупному с новым альбомом More.
«Брит-поп… Всегда ненавидел это слово… — морщится Джарвис Кокер, отвечая на вопросы по поводу второй жизни музыки, которая в девяностых стала важной составляющей британской культурной волны. — Никогда, по крайней мере добровольно, не ассоциировал бы себя с брит-попом. Да, девяностые были захватывающим временем, пока кто-то не придумал для инди-групп, которые начали производить фурор в мейнстриме, это определение. Тем не менее тогда казалось, что может произойти революция. И если люди снова почувствуют, что могут делать свою музыку и ее заметят, — было бы здорово. Если такое отношение вернется, я буду очень рад. Но только не «брит-попу», это ужасное слово».
Возможно, кому-то покажется, что имеет место легкое кокетство рок-звезды, сумевшей под знаменами брит-попа неплохо заработать, в том числе и на продаже весьма актуальных когда-то компакт-дисков со своими альбомами. Но речь, наверное, об опыте. В отличие от Blur, Oasis и других брит-поп-авторитетов у Pulp куда более долгая история, которая началась еще в конце семидесятых. Прежде чем попасть в обойму крутых британских рок-групп, Джарвис и те, кто был рядом с ним, все эти годы довольно долго оставались подающими надежды новичками, предлагавшими то баллады, то эйсид-рок.
It, первый альбом Pulp, был выпущен в 1983 году, а шум вокруг коллектива возник лишь спустя одиннадцать лет и два больших релиза. Впрочем, с His’n’Hers (1994) и Different Class (1995) группа неплохо отыгралась за свои провалы, попав в главные британские чарты и получив статус большой рок-банды. Но, как это довольно часто бывает, там, наверху, может настигнуть ощущение скуки и рутинности игры в серьезный рок-бизнес. Альбомы This Is Hardcore (1998) и We Love Life (2001) были пропитаны именно такой рутиной. Не то чтобы группа выпустила какой-то мусор, но задор в записях будто оказался в дефиците.
После этого, как говорили сами музыканты, решение нажать на паузу возникло само собой. Никаких хлопаний дверьми, взаимных упреков и прочей драматичной театральщины — все просто остановилось. И простояло около десяти лет. Три фестивальных концерта в 2011 году (на одном из них, на фестивале Wireless в Лондоне, «ЗД» удалось побывать, оказаться посреди народного ликования и даже услышать новую песню) не доставили группе ничего, кроме удовольствия, и в ходе дальнейших реюнион-мероприятий идея снова собраться в студии не стала казаться чем-то слишком эксцентричным.
«Когда вы играете людям песню, которую они еще не слышали, то получаете представление о том, нравится им или нет. Это меняет ваше отношение. Нам понравилась реакция, и мы подумали: «Ну, если мы можем написать одну песню, почему бы нам не попробовать сделать еще? — говорит Джарвис. — Правда, последние два альбома Pulp заняли очень много времени — в основном из-за меня. И я не хотел, чтобы все нервничали, думая, будто потеряют два года своей жизни на запись пластинки. Так я решил стать взрослым и сначала написать хотя бы слова для песен, что немного ускорило процесс. Вообще, все напоминало времена, когда у нас не было контракта на запись. А значит, не было причин делать альбом, ведь нас никто об этом не просил. Но мы подумали: «Если есть несколько хороших песен, так почему бы их не записать?»
Еще одним поводом выпустить альбом стала кончина басиста группы Стива Макки. Музыкант умер в 2023 году, и прощание с другом и соратником стало, по словам участников Pulp, стимулом для создания того, что еще можно успеть создать. Так и получился альбом More, где в каждом треке узнается та самая группа, без которой многим сложно представить девяностые.
Сейчас Кокеру чуть за шестьдесят, и по нынешним временам это совсем не пенсионный возраст для рок-звезды. Главный же вопрос не в годах, а в том, насколько живо рок-н-ролльное моджо. Конечно, можно стоять два часа на сцене, как Роберт Смит из The Cure, и все равно доводить публику до белого каления. Но мистер Кокер привык забираться на высокие постаменты, раскачивать бедрами и видеть абсолютную нормальность и даже необходимость в том, что фронтмен рок-группы напоминает павиана, желающего немедленно с кем-нибудь спариться.
И вот в свои чуть за шестьдесят в новой песне Spike Island Джарвис утверждает: «Я рожден, чтобы выступать, это мое призвание!» Заявление в духе Джаггера и ему подобных, но Кокер выдает его очень бойко, безо всякого стеснения из-за морщин и седины.
«Существует множество недостатков старения, но одно из преимуществ заключается в том, что вы можете узнать, кто вы есть, попытаться создать образ того, кем бы вы хотели быть, ну или просто перестать беспокоиться о таких вещах, — меланхолично замечает лидер Pulp. — Мне не понравилась наша популярность в конце девяностых. Мы словно потеряли контроль над тем, что делали. Это напрямую касалось работы. У меня, если честно, не так уж много музыкальных навыков! И они из серии — кричать, показывать пальцем в толпу, прыгать по сцене. Но выход на сцену доставляет мне огромное удовольствие. Между тобой и людьми, которые тебя слушают, нет никаких преград. Это переносит меня туда, куда я не могу попасть в повседневной жизни».
По части музыкальных навыков брит-поп никогда не был ареной, на которой собирались невероятные виртуозы. Здесь скорее работал сюжет для песни, юморочек и крутые шмотки, однако подобная невиртуозность — конечно же, особенная британская фишка. То есть живет она там, где нужно постараться получить контракт на запись и вообще быть весьма неординарной личностью, чтобы обратить на себя внимание. Остров кажется маленьким, но музыкальная конкуренция на нем впечатляющая, а профильная пресса, как правило, развлекается тем, что сжирает с потрохами за любое неубедительное телодвижение.
С музыкальной колокольни альбом More воспринимается как довольно пестрое, но узнаваемое полотно. Уже упомянутый Spike Island — приятный привет из девяностых, Grown Ups словно придумана для танцев в исполнении тех, кто не очень любит танцевать, в Got To Have Love есть немного манерного джаза, а в Slow Jam — порочного фанка. My Sex по части пороков заходит довольно далеко, а Hymn Of The North позволяет немного выдохнуть, зажечь свечи и налить бокальчик. И все это на территории группы, которую сложно забыть, особенно если вы застали рок-н-ролльное лето любви-95.
Впрочем, не нужно строить иллюзий. Этот альбом, как и записи коллег Джарвиса и Ко, вряд ли станет поводом крикнуть: «Make Britpop great again!» У групп этой формации, видимо, не хватило элементарной трудовой дисциплины и умения договариваться, чтобы стать роллингами или U2. Но что мешает снова зажечь и под хиты прошлого века, и под новинки? Говорят, Джарвис перед туром ходит в спортзал и занимается чем-то вроде пилатеса. Было бы интересно посмотреть на него в трениках, без бархатного костюма и сапог на каблуках.
