Даже если вы не интересуетесь историей балета, не замираете на Вальсе цветов из «Щелкунчика» Чайковского и не следите за противостоянием Цискаридзе и Большого, имя Галины Улановой вам может быть знакомо. Ведь ее по праву называют великой балериной не только нашей страны, но и всего мира.
«Обыкновенная богиня», — говорил о ней Алексей Толстой.
«Великая молчунья», — не раз отмечал Николай Цискаридзе. И именно его словами можно было бы объяснить то, что всегда так интересовало обывателей — личную жизнь балерины. То, о чем она предпочитала не говорить, оставляя личное личным.
Галина Уланова появилась на свет 8 января в семье, в которой все были связаны с балетом — ее отец, Сергей Николаевич Уланов, работал с главным балетмейстером Мариинского театра М. И. Петипа, мать, Мария Федоровна Романова, была балетным педагогом. И именно к ней юную Галю зачислили в Петроградское хореографическое училище в возрасте 9 лет. Через три года искусство Терпсихоры ей будет преподавать Агриппина Ваганова — та самая, чьим именем позднее назовут Академию русского балета.
О том, что звезда родилась, стало всем понятно сразу после выпускного танца Улановой — она будет сразу зачислена в труппу Ленинградского театра оперы и балета (ныне Мариинский театр), а через несколько лет исполнит главную мечту всех балерин — станет солисткой Большого театра.
И вот что удивительно — Галина совсем не хотела этого признания и оваций, потому что знала на примере родителей, насколько тяжелой ценой дается все это («Непросто полюбить то, что трудно. А трудно было всегда, это у всех в нашей профессии…»)
Она мечтала стать… моряком! Бороздить океаны, открывать новые миры, но родители настаивали: только балет! Они-то видели в своем единственном ребенке музыкальную восприимчивость, прекрасный слух и пластичность, а замкнутость и невероятная застенчивость Гали исчезнут через несколько лет. Да, непростых, да, морально и физически тяжелых, но в балетном мире по-другому никак — только потом, кровью и слезами на свет появляется то, что назовут настоящим чудом.
Александр Вертинский: «Я ничего подобного в жизни не видел! Боже, каких вершин и высот может достигнуть творчество! Это точно дух Божий!.. Так потрясать мог только Шаляпин!.. Нельзя передать словами это впечатление… Как удержать, сохранить на земле это чудо? Как оставить потомкам это Евангелие для грядущих веков, чтобы учились у нее этому высочайшему, божественному искусству?»
Сергей Эйзенштейн: «Уланова — неотличима и несравнима с другими танцовщиками. По признаку самого сокровенного. По природе тайны… Она принадлежит другому измерению».
Сергей Прокофьев: «Она — гений русского балета, его неуловимая душа, его вдохновенная поэзия. В классических партиях Уланова полна выразительности, невиданной в балете двадцатого столетия…»