О диалоге со зрителем через «Кислоту»
Александр Горчилин: Мы не снимали фильм с расчетом на то, что к нему будут применены слова «понравилось» или «не понравилось». Это была провокация к мысли и к тому, чтобы найти что-то созвучное себе. Понравиться могут «Трансформеры» или фильмы про супергероев. Ну что значит «понравилось»? Давайте разберем. Мне кино понравилось. Общее слово какое-то. Тебе было нескучно, приятно, не засыпал? Или ты со всем согласен там? Ты можешь быть с чем-то не согласен, какие-то темы могут казаться тебе неблизкими, но это не значит, что их нет. Отрицать это бессмысленно. Это попытка диалога.
Про отсутствие музыки в «Кислоте»
АГ: Задумывалось так на этапе придумывания фильма, потому что музыка часто помогает ощутить то или иное состояние. Вот сейчас тебе грустно, сейчас тебе весело, а сейчас тебе духоподъемно и патриотично. А кино должно говорить в этом смысле само за себя. Если внутри все правильно организовывается, то не надо это дополнительно поддерживать искусственно. Музыка появляется только в тех местах, где она обусловлена обстоятельствами. К тому же у нас есть история, что Филипп исполняет роль мальчика, который какой-то музыкант. И вот какой он музыкант, никто не знает, потому что музыка его так нигде и не звучит. Где-то появляется музыка, но это скорее ироничный ход. Еще, как выяснилось на монтаже, забавно получилось, что мы пытались что-то подкладывать, и дико опошлялась сразу картинка. Видимо, из-за того, что уходило естественное состояние того, что там происходило.
Савва Савельев: Когда мы на «Кинотавре» этот фильм увидели, у меня тоже возник вопрос, где музыка. Но на 20-й минуте я понял, что проваливаюсь в другое измерение, потому что мне никто в лице звукорежиссера, редактора музыкального не пытается подсказать, что я должен чувствовать. Это невероятно круто. Но когда фильм закончился, у меня было просто потрясение, потому что та кропотливость, с которой фильм сделан, с точки зрения света, с точки зрения операторской работы, производит невероятное впечатление. Мы должны были после этого фильма пойти на еще один показ, но вместо этого решили, что нам надо пойти и прыгнуть в море. И мы пошли и все вместе прыгнули в море, потому что надо было как-то выплеснуть и куда-то деть все то, что копилось то время, пока шел фильм. Мы сделали омывание себя. Кислота из нас вышла на сочинском побережье.
О публичности актеров
Филипп Авдеев: Это довольно разъедающая история, как кислота, все эти эфиры, интервью, ты говоришь не своими словами, превращаешься в робота. Я вчера понял, что за этот месяц ни разу не занялся тем, что люблю. Например, я выпускаю газету «Белый шум», мне это нравится. Но сейчас я не могу искать темы, потому что мое время занято тем, что я занимаюсь словоблудием. Но наша профессия не про это. Важно, что мы это сделали. А внутри мы и без комментариев понимаем, где есть ошибки.
Про театр
АГ: Савва сделал сейчас замечательный спектакль, даже два спектакля в одном, в театре «Практика», в мастерской Дмитрия Брусникина. «Человек из Подольска. Сережа очень тупой». Сто человек могут посетить представление одновременно, потому что в одном зале 50 будут смотреть «Человек из Подольска», а в другом еще 50 «Сережа очень тупой». Потом они меняются после антракта, и никто ничего не упускает. Я был зрителем, и я в абсолютном восторге от этой работы. Очень крутой материал, и безумно круто играют все ребята. Они реально очень крутые и очень свободные, и это все обаятельно и здорово.
СС: Актеры дважды за вечер играют один и тот же спектакль. Вот они сыграли, а через 15 минут начинают заново, но уже для другого зрителя. Для других 50 людей, которые пришли из другого зала.
О непохожести актеров «Гоголь-Центра» на других
ФА: Это не нам судить, отличаемся мы или нет. Люди считают это место очень важным, а то, что мы делаем – тоже очень важным и ценным. В чем-то мы отличаемся, все разные и уникальные по-своему. Когда Кирилл Семенович Серебренников набрал курс, он внес изменения кардинальные, потому что до нас многих предметов в школе-студии МХАТ не было. Это просто не изучали, этим не занимались. Раньше были стандартные занятия танцами, а мы занимались физическим спектаклем, это когда ты играешь телом, без слов. Про вербатим никто не знал. Это когда ты выходишь на улицу, берешь интервью, потом расшифровываешь и на сцене играешь этого человека, его образ.
О любимой профессии
СС: Я всегда исповедую один принцип. Надо задаваться не вопросом, кем ты хочешь быть, а вопросом, чем ты хочешь быть. Тогда жить гораздо проще.
О мечте
СС: Я бы хотел поставить оперу на немецком языке. Это большая мечта, и я надеюсь, что когда-нибудь она воплотится в жизнь.
