В истории судебной психиатрии найдется лишь несколько женских имен, которых можно назвать серийными маньяками. Этот феномен объясняется тем, что различные девиации, в том числе сексуальные, больше присущи мужчинам. Если хотите, для мужской психики выход в жестокую агрессию более очевиден, чем для женщин, которые по природе проще адаптируются к любому насилию над психикой. У представительниц прекрасного пола пластичнее представление о «нормальности»: им проще убедить себя, что в жуткой травмирующей ситуации нет ничего такого чудовищного, чем искать агрессивный выход вовне. Тем удивительнее для следователей и экспертов-психиатров случаи, когда серийными убийцами становятся женщины.
Самый известный случай — история зюзинской маньячки Марии Петровой, которая убивала прохожих в начале нулевых. И хотя прошло 20 лет с тех пор, как учительницу физкультуры поймали, вопросы о том, что же толкало ее на преступления, у которых не было никакого мотива, остаются. Попробуем разобраться.
Стоит апрель 2002 года. Помощник оперуполномоченного выходит на дежурство на улицу Болотниковскую в Москве. Молодой сержант наклоняется, чтобы поднять упавший бычок от сигареты, и краем глаза замечает женские ноги в кроссовках, а на одном — несколько кровавых пятен. А ведь за час до дежурства их снова собирали на летучке, где еще раз говорили об ориентировке на женщину, которая нападает на мужчин. Одна из жертв выжила и описала убийцу: высокая, сильная женщина в спортивном костюме, резкая в движениях, действует мгновенно, не знает жалости.
Сержант решает проследовать за обладательницей испачканных кровью кроссовках, девушка уверенно проходит Нахимовский тоннель и входит в квартиру по адресу Каширский проезд, 1. Туда выезжает опергруппа, при обыске у хозяйки квартиры находят орудие преступления — кухонный нож, ее арестовывают. На одном из допросов Мария Петрова, а именно так зовут маньячку, признается в совершенных преступлениях.
«Я устроилась на работу в московский электротехнологический техникум на должность учителя физкультуры. Моим устройством руководил старший преподаватель физвоспитания, он пожилой мужчина. Я проработала в техникуме год в паре с еще одним преподавателем физкультуры, тоже пожилым. Ко мне стали проявляться знаки излишнего внимания как к женщине со стороны старшего физрука. В какой-то момент его приставания и намеки мне опротивели, и я, чтобы не конфликтовать ни с кем на работе, решила выплеснуть накопившиеся отрицательные эмоции и как-то вечером на пробежку взяла с собой кухонный нож с целью полоснуть им по лицу или шее какому-нибудь пожилому мужчине, похожему на физрука. И пробегая мимо одинокого пожилого мужчины, полоснула ему этим ножом», — рассказывала сама убийца на одном из допросов.
«Процесс ее перерождения в убийцу до сих пор остается для меня за гранью понимания. Она очень тонкий человек с огромным, но при этом закрытым внутренним миром», — в это время пытался понять природу жестокости Петровой следователь МУРа Дмитрий Миронов.
Маша родилась в семье учителей физкультуры. В шесть лет девочку отдали на плавание, где она сразу начала демонстрировать большие успехи. В школе училась на четверки и пятерки, мечтала стать тренером сборной России по плаванью.
Но в 14 лет в Петровой будто что-то сломалась: она начала хамить родителям, драться с братом, был период, когда она выбрасывала с балкона приготовленную родителями еду — кричала, что они хотят ее отравить. Родители вызвали психиатров, которые поставили подростку острое расстройство шизоидного спектра. Девочке выписывают терапию, но помогает она мало, Маша уходит в отрицание всего — она скандалит, ярко красится, носит мини-юбки, сбегает из дома. Родители смиренно ждут, когда дочь перерастет трудный переходный возраст. Но уже тогда, уходя из дома, Маша всегда берет с собой нож, говорит, чтобы отбиваться от бродячих собак ночью и «так, на всякий случай».
Позже психиатры отметят, что психика маньячки долго зрела, прежде чем она решилась на то, чтобы переступить ту самую грань. Но то, что она уже тогда получает удовольствие от того, что с ней всегда символ некого могущества над более «слабыми» — нож, это факт.
В 15 лет девушка влюбилась в друга старшего брата, но через полгода отношений он ее бросил. В 18 лет Петрову изнасиловали приятели на вечеринке. Маше и ее подруге подсыпали что-то в алкоголь, а когда она очнулась, то поняла, что над ней надругались. Кажется, что именно этот эпизод мог стать катализатором для того, чтобы девушка принялась мстить мужчинам, но сама Петрова рассказала об изнасиловании как о незначительном эпизоде: ну было и было!
В 19 лет Маша забеременела, но случились преждевременные роды, ребенок родился мертвым. И вот этот эпизод сильно сказался на сложной психике пловчихи: она как будто стала более мужиковатой, добавила больше тренировок и бега в свою жизнь. Но вместе с натренированностью росла и агрессия. Петрова начала бросаться с кулаками на мать, воровать из семьи деньги, отказывалась работать. Однажды девушка попыталась задушить родительницу. Отец вызвал скорую — Машу на полгода отправили на лечение в психлечебницу. Вернулась оттуда она спокойной и будто осознавшей прошлые ошибки. Устроилась работать сначала уборщицей, потом официанткой, а летом 2001 объявила родителям, что ее взяли на ставку учителем физкультуры в электронно-технологический техникум.
Как ее могли устроить работать с подростками, если она стояла на учете в психоневрологическом диспансере? Скорее всего, о диагнозе спортсменки никто не догадывался, а справки тогда не спрашивали. Основы спортивных занятий знает, сильная, со студентами общий язык нашла? Вот и отлично.
Правда, однажды в техникум пришел милиционер, он заявил, что их учитель физкультуры уколол в автобусе ножом хама-пассажира, потребовал характеристику на Петрову. Педагога руководство охарактеризовало исключительно положительно, дело растянулось, в итоге пострадавший забрал заявление, а ЧП замяли.
А спустя год в Зюзино появились первые жертвы.
Ту самую грань Петрова переступила 1 марта 2002 года. Учительница полоснула пьяного молодого парня по горлу ножом после того, как он начал приставать к ней. Удар был настолько сильным, что голова почти отчленилась от тела. Жертва умерла от сильной кровопотери на автобусной остановке — тут же, где случился страшный инцидент. Петрова своего поступка испугалась, бросилась бежать с места преступления, но потом что-то заставило ее вернуться. Как позже объясняют психиатры, она получала удовольствие от слабости жертвы и своего могущества. В этот момент она ощущала себя кем-то вроде современной амазонки, и, как бы парадоксально это ни звучало, это позволяло ей чувствовать себя настоящей женщиной, поэтому ей было так важно увидеть, что ее жертва слаба.
В конце марта 2002 года Петрова захотела новой крови. Она напала на пенсионера Николая Павловича Ж. на улице Сивашской. Подбежала сзади, полоснула по шее, кровь мгновенно залила куртку пенсионера. Увидев упавшего старика, Петрова побежала. Ошарашенные прохожие, а тут надо отметить, что Петрова никогда сильно не скрывалась и часто нападала при свидетелях, вызвали скорую, но пострадавший умер до приезда врачей.
18 апреля Петрова снова напала на пожилого мужчину. Также неожиданно ударила сзади. Он умер на месте. Быстрота ситуации, своя власть, кровь, смятение жертв — это то, о чем потом Маша вспоминала дома, снова и снова прокручивая в голове страшные кадры своих преступлений. И ей хотелось повторять их снова. Спустя 2 дня зюзинская маньячка снова вышла на охоту, напав уже на двух жертв. Оба они выжили и смогли опознать Марию. Она не закрывала лицом платком, не пряталась, она будто гордилась тем, что делает.
«В период с 15 марта по 22 апреля я ударила ножом по шее нескольких мужчин, все они, кроме одного, по возрасту примерно 60 лет. Приметы пожилых мужчин я назвать затрудняюсь. В этом возрасте все они одеваются одинаково: в темную одежду и кепки. Я выбирала одиноких мужчин, рядом с которыми никого не было… Нож во всех случаях я использовала тот же самый и клала его в левый рукав», — слова из показаний задержанной.
Было проведено несколько судебно-психиатрических экспертиз, которые то говорили, что Петрова здорова и осознавала, что она делает, то приходили к выводу о ее невменяемости. В итоге эксперты центра им. Сербского постановили, что зюзинская маньячка невменяема. Ее отправили в психбольницу №5. Первые шесть лет Петрова вела себя агрессивно, конфликтовала с пациентами, бросалась с кулаками на врачей, ее пришлось даже перевести в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением в Казани. Но в 2013 году новая комиссия пришла к выводу, что Петрова больше не представляет опасности и ее снова можно вернуть в обычную психлечебницу в Москве. Там Мария находится до сих пор. Ее каждый месяц навещает мать, которая считает, что это недостатки ее воспитания сделали дочь убийцей. Обе они верят, что у Петровой еще появится шанс начать новую жизнь.
